Бонтер молча слушала.

— Они потратили на поиски всю ночь и следующие два дня. Затем, когда стало очевидно, что Джонни мертв, работы прекратились. Медики сказали, что количество крови в туннеле указывает на то, что Джонни не мог выжить, но отец не сдавался. Он отказывался уехать. Через неделю большинство людей прекратили поиски, даже мама, но отец остался. Его разум не выдержал гибели сына. Он бродил по Рэггиду, спускался в шахты, копал землю киркой и лопатой и кричал так, что совсем потерял голос. Он не мог покинуть остров. Так проходили недели. Мама умоляла его вернуться домой, но он отказывался. Наконец она в очередной раз привезла ему еду, но найти отца не смогла. Вновь начались поиски, но на сей раз они увенчались успехом — тело нашли. Отец утонул в одной из шахт. Никто ничего нам не говорил, но поползли слухи о самоубийстве.

Хэтч долго смотрел на тонкие узоры листвы на фоне голубого неба. Он никогда прежде не рассказывал об этом и сам изумлялся тому, какое облегчение сейчас испытывал — казалось, с него сняли страшную тяжесть, о существовании которой он забыл.

— Мы прожили в Стормхейвене еще шесть лет. Наверное, мама рассчитывала, что со временем мы сможем вернуться к нормальной жизни. Но нет. Маленький городок никогда не забывает. Все были такими… приветливыми. Однако слухи не прекратились. Они редко доходили до моих ушей, но я знал об их существовании. Видимо, никому не давало покоя, что тело Джонни так и не было найдено.

Знаешь, некоторые рыбацкие семьи верили в проклятие. Позднее я узнал, что кое-кто из родителей не разрешал своим детям играть со мной. Наконец, когда мне исполнилось шестнадцать, моя мать не выдержала. На лето мы уехали в Бостон. Предполагалось, что мы проведем там несколько месяцев, но когда наступил сентябрь, я пошел в школу в Бостоне: так прошел год. А потом еще один. Наступило время выбрать колледж. И до сих пор я не возвращался в Стормхейвен.

Крупная голубая цапля, спланировав, устроилась на высохшей ветке, словно чего-то дожидалась.

— А дальше?

— Медицинский колледж, Корпус мира, «Врачи без границ», больница Маунт-Оберн. И наконец настал день, когда в мой кабинет вошел капитан. Вот и вся история. — Хэтч помолчал. — Знаешь, после того как была осушена Бездна и найдено место входа берегового туннеля, я помалкивал. Я не стал настаивать, чтобы его осмотрели немедленно. Можно было ожидать, что я буду уговаривать капитана. Но теперь, когда мы подошли так близко, я испугался. Я не был уверен, что хочу знать, как все произошло.

— Значит, ты жалеешь, что подписал договор с капитаном? — спросила Бонтер.

— Ну, на самом деле договор подписал он, — уточнил Хэтч. — Нет, я ни о чем не жалею. Но даже если и жалел, то вчерашний день все изменил.

— А через неделю или две ты сможешь оставить работу как один из самых богатых людей в Америке.

Хэтч рассмеялся.

— Изобель, — сказал он, — я решил вложить все деньги в фонд, который будет носить имя моего брата.

— Всю сумму?

— Да. — Он колебался. — Ну, я все еще об этом думаю.

Бонтер сменила позу и скептически посмотрела на него.

— Я неплохо знаю людей, monsieur le docteur. Ты можешь вложить большую часть денег в этот фонд. Но скорее я соглашусь, чтобы с меня содрали кожу живьем, чем поверю, что ты не оставишь себе кругленькую сумму. В противном случае ты не будешь человеком. И я уверена, что такой ты бы мне не понравился.

Хэтч собрался было возразить, но передумал.

— В любом случае ты святой, — сказала Бонтер. — Я планирую использовать свою долю с куда более корыстными целями. Например, купить спортивную машину — и, конечно, отошлю крупную сумму моей семье на Мартинику.

Она посмотрела на него, и Хэтч с удивлением обнаружил, что она ждет его одобрения.

— Ну и прекрасно, — сказал он. — Для тебя это профессиональная проблема. А для меня слишком личное.

— Для тебя и для Джерарда Нейдельмана, — отозвалась Бонтер. — Возможно, ты сумеешь изгнать одолевавших тебя демонов, но мне кажется, что он все еще призывает своих, n'est ce pas? Сокровища острова Рэггид всегда манили капитана. Но более всего Нейдельмана завораживает личность Макаллана, c'est incroyable![87]Теперь он во всем видит личное оскорбление, прямой вызов. Думаю, что он не успокоится, пока не отвернет шею старому архитектору.

— Свернет, — машинально поправил Хэтч.

— Как скажешь. — Бонтер попыталась устроиться поудобнее. — Чума на оба ваши дома.[88]

Они замолчали, нежась в лучах утреннего солнца. На ветке ближайшего дуба мелькнула белка с желудем. Хэтч закрыл глаза. Он подумал, что ему нужно сообщить Биллу Бэннсу в газету о том, что удалось найти тело Джонни. Бонтер что-то говорила, но на Хэтча навалилась странная вялость. Через несколько мгновений он уже крепко спал.

На следующий день Хэтч получил весточку от маркизы.

Маленькая иконка закрытого конверта появилась в углу монитора его портативного компьютера, сообщая о появлении электронной почты. Но когда он попытался открыть почту, связь с Интернетом оборвалась. Решив сделать короткий перерыв, Хэтч направился к причалу и запустил мотор «Простушки Джейн». Отплыв от острова и удалившись от покрытого постоянным туманом берега, он вышел в Сеть через мобильный телефон и с легкостью получил сообщение маркизы. «Что происходит с компьютерами на этом острове?» — подумал он.

Он развернул «Простушку Джейн» и направил ее обратно к острову. Нос баркаса легко рассекал волны, испуганный баклан нырнул под воду, всплыл на поверхность в нескольких дюжинах ярдов и бешено захлопал крыльями.

Радиостанция передавала прогноз погоды: возмущения в атмосфере над Ньюфаундлендом привели к возникновению зоны низкого давления, смещающейся к северному побережью штата Мэн. Если ураган не изменит курса, в полдень следующего дня будет объявлено штормовое предупреждение для мелких судов. «Классический северо-восточный ветер», — мрачно подумал Хэтч.

На горизонте он заметил неожиданно большое скопление суденышек ловцов омаров, рыбаки доставали ловушки. Возможно, они знают о грядущем урагане. Или у них другие причины. Хотя после встречи в бухте Сквикерс он больше не видел Клэр, Билл Бэннс позвонил в воскресенье вечером и сообщил, что Клей выбрал последний день августа для марша протеста.

Вернувшись в кабинет, Хэтч допил остатки кофе и обратился к компьютеру, чтобы прочитать письмо маркизы. В своей обычной манере коварная старая леди начала с рассказа о своем последнем юном поклоннике.

«Он ужасно смущается, но такой милый и так старается угодить, что я безумно в него влюбилась. Его волосы выбиваются на лоб мелкими каштановыми колечками, которые темнеют от пота, когда ему приходится заниматься физической работой. Его усердие говорит о многом, не так ли?»